ОАО "СВЕРДЛОВЭЛЕКТРОРЕМОНТ": невыплата зарплаты

Дело №

В окончательном виде решение изготовлено 26 августа 2019 года.

решение

Именем Российской Федерации

22 августа 2019 года г. Екатеринбург

Чкаловский районный суд города Екатеринбурга Свердловской области в составе: председательствующего судьи [В.] И.М.,

при секретаре [К.] Е.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Германского [М.] [П]а к ОАО «Свердловэлектроремонт» о взыскании утраченного заработка, единовременной страховой выплаты, компенсации морального вреда, дополнительных расходов,

установил:

[Г.] М.П. обратился в суд с иском к ответчику ОАО «Свердловэлектроремонт» о взыскании утраченного заработка, единовременной страховой выплаты, компенсации морального вреда, дополнительных расходов.

В обоснование заявленных требований указано, что истец с 17 марта 2017 года по настоящее время является работником ОАО «Свердловэлектроремонт», где занимает должность ведущего специалиста по электротехническому оборудованию в подразделении исполнительного аппарата управления, подготовки и сопровождения производства. 22 февраля 2019 года, находясь на рабочем месте, при выполнении должностных обязанностей, получил производственную травму в виде <данные изъяты>. Данные повреждения получены вследствие действий работника этой же организации [К.] Д.В., который в период времени с 08:30 до 08:45, находясь в своем кабинете, куда пришел истец, вначале начал нецензурно выражаться и [censored] его, затем подошел и ударил по голове сзади, после чего схватил за горло и продолжил избивать, выволок в коридор, продолжив те же действия. В этот момент на шум вышли сотрудники организации, и [К.] Д.В. прекратил свои действия. Произошедший несчастный случай стал возможен, по причине необеспечения ответчиком безопасных условий труда, что подтверждается актом формы Н-1 от 14 мая 2019 года. Кроме того, работодатель не оказал истцу первую медицинскую помощь, не обеспечил сопровождение истца до лечебного учреждения. Указанное причинило истцу нравственные страдания. Размер компенсации морального вреда оценивает в сумме 4 000 000 рублей. В результате несчастного случая и нахождения истца на лечении в течение двух месяцев, произошла потеря в основном заработке. Упущенная финансовая прибыль за два месяца составила 68 586 рублей. Единовременная выплата в размере 100% ежемесячного заработка соответствует размеру заработка, предусмотренному трудовым договором, и составляет 40 000 рублей окладной части и 50% от оклада в виде премиальной части. Общая сумма единовременной выплаты составляет 60 000 рублей. Кроме того, истцом понесены дополнительные расходы на лечение в размере 6000 рублей, на дополнительное питание 7000 рублей, на транспорт в сумме 17 200 рублей, на приобретение лекарства в размере 6500 рублей.

Просит с учетом уточнения исковых требований в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, взыскать с ответчика в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 4 000 000 рублей, единовременную выплату в сумме 60 000 рублей, упущенную финансовую прибыль в размере 68 586 рублей, дополнительные расходы в общей сумме 36 700 рублей.

Истец в судебное заседание, будучи надлежащим образом уведомленным о времени и месте рассмотрения дела, не явился.

Участвуя ранее в судебном заседании, истец, подтвердив обстоятельства, изложенные в исковом заявлении, на удовлетворении исковых требований настаивал в полном объеме.

Представитель истца Германская Г.В., действующая на основании доверенности от 25 июня 2019 года, сроком действия 5 лет, заявленные истцом исковые требования поддержала, считая их законными и обоснованными.

Ответчиком представлен отзыв на исковое заявление и дополнение к нему.

В судебном заседании законный представитель ответчика [С.] А.К., являющийся директором ОАО «Свердловэлектроремонт», а также представители [Д.] Т.Г., [Ч.] А.Е., Ивина И.Г., действующие на основании доверенностей, заявленные истцом исковые требования не признали, указав, что обстоятельства инцидента, произошедшего 22 февраля 2019 года на территории организации, установленные главным государственным инспектором труда [Ч.] А.А., не соответствуют действительности, поскольку имел место межличностный конфликт двух работников, который нельзя квалифицировать как несчастный случай на производстве. Впоследствии и истец, и [К.] Д.В. были привлечены к дисциплинарной ответственности. Непосредственно после конфликта истец продолжил работу, видимых повреждений не определялось, равно как и не наблюдалось ухудшение его здоровья, поэтому ответчик не мог предложить истцу доврачебной помощи. После сообщения истца о том, что ему стало хуже, была вызвана скорая помощь, а также организован допуск на территорию режимного предприятия супруги истца. Впоследствии истец отказался ожидать прибытие скорой помощи, и вместе с супругой убыл в медицинское учреждение. Полагают, что отсутствуют основания для удовлетворения требования о взыскании компенсации морального вреда, поскольку нет вины ответчика в причинении истцу травм, а также со стороны ответчика были выполнены все необходимые действия для оказания ему помощи до прибытия бригады скорой помощи. Размер компенсации морального вреда, заявленный истцом, последним ничем не подтвержден. Кроме того, истцом неверно произведен расчет упущенной финансовой выгоды во время болезни. Все выплаты истцу в связи с его нетрудоспособностью вследствие несчастного случая произведены в полном объеме. Оснований для взыскания единовременной выплаты не имеется, поскольку возникшие у истца травмы не привели к ограничению жизнедеятельности ни в одной из категорий, предусмотренных в ст. 10 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний». Дополнительные расходы на усиленное питание, лечение, приобретение медицинских препаратов, а также транспортные расходы объективно ничем не подтверждены и не обоснованы. Просят в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.

Представитель третьего лица Государственного учреждения — Свердловского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации Смолина А.С., действующая на основании доверенности от 25 декабря 2018 года, сроком действия по 31 декабря 2019 года, в судебном заседании пояснила, что иск в части взыскания с ответчика компенсации морального вреда является обоснованным и подлежит удовлетворению, поскольку имеет место несчастный случай на производстве, произошедший с истцом, о чем составлен акт формы Н-1.

Третье лицо [К] Д.В. в судебном заседании заявленные исковые требования полагает необоснованными, поскольку причиной произошедшего между ним и истцом конфликта стало возмутительное поведение Германского М.П. интимного характера, на что ему было сделано соответствующее замечание, в ответ на которое истец ответил, что убьёт его и всю его семью. Вскочив с места, схватил истца, повалив спиной на стол, затем выволок в коридор, где произвел захват шеи истца своей рукой, при этом ударов истцу не наносил. По факту угрозы убийством в дальнейшем обратился в правоохранительные органы.

Суд с учетом мнения лиц, участвующих в деле, считает возможным рассмотреть дело при установленной явке.

Заслушав представителей сторон, третьих лиц, специалиста, показания свидетелей, заключение прокурора, полагавшего исковые требования подлежащими удовлетворению в части взыскания компенсации морального вреда, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Как установлено судом и следует из материалов дела, истец с 17 марта 2017 года по настоящее время является работником ОАО «Свердловэлектроремонт», где занимает должность ведущего специалиста по электротехническому оборудованию в подразделении исполнительного аппарата управления, подготовки и сопровождения производства.

В соответствии с медицинским заключением о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести от 26 февраля 2019 года № 399, выполненным Муниципальным автономным учреждением ЦГКБ № 23, истцу установлен диагноз: <данные изъяты>

В период с 22 февраля 2019 года по 17 апреля 2019 года истец находился на лечении в Муниципальном автономном учреждении ЦГКБ № 23 и в Муниципальном автономном учреждении ЦГКБ № 24.

По результатам расследования произошедшего с истцом несчастного случая на производстве ОАО «Свердловэлектроремонт» составлен акт № 1 от 14 мая 2019 года формы Н-1.

Согласно данному акту, основной причиной несчастного случая с истцом стало нарушение работниками Трудового распорядка и дисциплины труда, выразившееся в неуважительном отношении работников к коллегам по работе, которое привело к возникновению конфликта с нанесением телесных повреждений. Лицом, допустившим нарушение требований охраны труда, является директор ОАО «Свердловэлектроремонт» [С] А.К., не обеспечивший соблюдение работниками Трудового распорядка и дисциплины труда.

Ответчиком в обоснование своей правовой позиции указано, что акт о несчастном случае на производстве формы Н-1 составлен в соответствии с предписанием главного государственного инспектора Государственной инспекции труда в Свердловской области Черепанова А.А., которое считает незаконным, поскольку обстоятельства, изложенные в нем, относительно наличия вины работодателя в ненадлежащей организации безопасных условий труда, не соответствуют действительности. В данном случае имеют место межличностные отношения между работниками предприятия.

В соответствии со ст. 3 Федерального закона от 24 июля 1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» несчастный случай на производстве — событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору (контракту) и в иных установленных настоящим Федеральным законом случаях как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения в места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

На основании ст. 227 Трудового Кодекса Российской Федерации расследованию и учету подлежат несчастные случаи, происшедшие с работниками и другими лицами, участвующими в производственной деятельности работодателя (в том числе с лицами, подлежащими обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний), при исполнении ими трудовых обязанностей или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах.

Расследованию в установленном порядке как несчастные случаи подлежат события, в результате которых пострадавшими были получены: телесные повреждения (травмы), в том числе нанесенные другим лицом; тепловой удар; ожог; обморожение; утопление; поражение электрическим током, молнией, излучением; укусы и другие телесные повреждения, нанесенные животными и насекомыми; повреждения вследствие взрывов, аварий, разрушения зданий, сооружений и конструкций, стихийных бедствий и других чрезвычайных обстоятельств, иные повреждения здоровья, обусловленные воздействием внешних факторов, повлекшие за собой необходимость перевода пострадавших на другую работу, временную или стойкую утрату ими трудоспособности либо смерть пострадавших, если указанные события произошли в течение рабочего времени на территории работодателя либо в ином месте выполнения работы, в том числе во время установленных перерывов, а также в течение времени, необходимого для приведения в порядок орудий производства и одежды, выполнения других предусмотренных правилами внутреннего Трудового распорядка действий перед началом и после окончания работы, или при выполнении работы за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени, в выходные и нерабочие праздничные дни.

На основании ст. 230 Трудового Кодекса Российской Федерации по каждому несчастному случаю, квалифицированному по результатам расследования как несчастный случай на производстве и повлекшему за собой необходимость перевода пострадавшего в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, на другую работу, потерю им трудоспособности на срок не менее одного дня либо смерть пострадавшего, оформляется акт о несчастном случае на производстве по установленной форме в двух экземплярах. В акте о несчастном случае на производстве должны быть подробно изложены обстоятельства и причины несчастного случая, а также указаны лица, допустившие нарушения требований охраны труда. После завершения расследования акт о несчастном случае на производстве подписывается всеми лицами, проводившими расследование, утверждается работодателем (его представителем) и заверяется печатью.

Из материалов дела следует и судом установлено, что 22 февраля 2019 года [Г.] М.П., выполняя свои трудовые функции, явился в рабочий кабинет [К.] Д.В., который в адрес истца сделал замечание относительно неприличного поведения, после которого между данными работниками произошел словесный конфликт.

Допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля фио19. показала, что 22 февраля 2019 года истец пришел в кабинет к [К.] Д.В., где находится и ее рабочее место. Между данными работниками начал разгораться словестный конфликт, в связи с чем, она ушла в соседний кабинет. В дальнейшем вышла на шум в коридоре, где увидела, что [К.] Д.В. держит руками истца за шею и кричит: «Ты угрожаешь моей семье?». На что последний просил его отпустить. Другие сотрудники разняли истца и [К.] Д.В., после чего конфликт был исчерпан. Очевидцем нанесения ударов истцу она не является, никаких следов на лице и теле истца от ударов не видела.

Свидетель ФИО18 в судебном заседании показал, что является сотрудником АО «Электроремонт Плюс», находящейся в том же здании, где расположено ОАО «Свердловэлектроремонт». Точной даты не помнит, когда в соседнем кабинете, где работает [К.] Д.В., услышал громкий разговор. Выйдя в коридор, увидел последнего, державшего истца руками за шею, и обращающегося к нему с вопросом: «Ты угрожаешь моей семье?». Подойдя, разнял их. После инцидента видел истца примерно в 11:30, который стоял на улице, курил и разговаривал по телефону. Каких-либо травм у него не заметил. Во время конфликта [К.] Д.В. удары истцу не наносил.

Из показаний свидетеля ФИО17 данных в ходе судебного заседания, следует, что 22 февраля 2019 года, находясь на оперативном совещании, услышал шум. Выйдя в коридор, увидел нескольких сотрудников, на данный момент произошедший между истцом и [К.] Д.В. конфликт был исчерпан. Примерно в 11:30−11:40 ему по телефону позвонил истец, попросив вызвать скорую помощь. Войдя к истцу в кабинет, выяснил, что медицинская помощь ему нужна в связи с сильной головной болью. Вызвав скорую помощь, предложил истцу воды, чай, а также спросил о необходимости приема медикаментов, от чего тот отказался. По просьбе истца на территорию предприятия была допущена его супруга, приехавшая на автомобиле. Спустя время дважды звонил на станцию скорой помощи. Истец с супругой попросили отменить вызов бригады скорой помощи, пояснив, что самостоятельно доберутся до больницы.

Объективных доказательств, ставящих под сомнение показания указанных свидетелей, или иным образом порочащих их, в судебное заседание не представлено. Показания свидетелей конкретны и последовательны.

Опрошенный в ходе судебного заседания в качестве специалиста главный государственный инспектор Государственной инспекции труда в Свердловской области Черепанов А.А. пояснил, что в связи с поступившим 25 февраля 2019 года от пострадавшего Германского М.П. заявлением, проведено расследование несчастного случая на производстве, в ходе которого установлено, что, несмотря на наличие межличностных отношений между работниками организации, со стороны руководителя организации не был осуществлен контроль соблюдения данными сотрудниками правил внутреннего Трудового распорядка, что и привело к конфликту.

В силу ст. 188 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в необходимых случаях при осмотре письменных или вещественных доказательств, воспроизведении аудио или видеозаписи, назначении экспертизы, допросе свидетелей, принятии мер по обеспечению доказательств суд может привлекать специалистов для получения консультаций, пояснений и оказания непосредственной технической помощи.

Специалист дает суду консультацию в устной или письменной форме, исходя из профессиональных знаний, без проведения специальных исследований, назначаемых на основании определения суда.

В соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Пояснения, данные специалистом [Ч.] А.А., относительно произошедшего с [Г.] М.П. несчастного случая на производстве, суд принимает во внимание.

На основании собранных по делу доказательств, показаний свидетелей, пояснений специалиста, суд приходит к выводу, что между истцом и третьим лицом [К.] Д.В. 22 февраля 2019 года на рабочем месте, при выполнении должностных обязанностей произошел конфликт, вследствие которого истец получил производственную травму.

В силу действующего законодательства на работодателе лежит обязанность по созданию работнику безопасных условий труда, охраны труда, обеспечению на предприятии трудовой дисциплины.

Поскольку ответчиком не были созданы безопасные условия труда, что выразилось в необеспечении соблюдения работниками организации [Г.] М.П. и [К.] Д.В. трудовой дисциплины и правил внутреннего Трудового распорядка, постольку обстоятельство, при котором истец получил травмы, обоснованно квалифицировано как несчастный случай на производстве.

В то же время доводы истца о том, что со стороны ответчика не было предпринято каких-либо мер, направленных на оказание ему доврачебной медицинской помощи, суд находит несостоятельными, противоречащими показаниям свидетеля фио20., который лично занимался вопросом вызова истцу бригады скорой помощи, находился при истце до прибытия его супруги, предлагал воду и чай, а также выяснял о необходимости приема истцом медицинских препаратов. В дальнейшем истец отказался от ожидания скорой помощи, решив самостоятельно добираться до медицинского учреждения.

В этой связи суд приходит к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между виной ответчика в невыполнении действий по оказанию доврачебной помощи истцу, и причиненными последнему нравственными страданиями.

Согласно ч. 1 ст. 21 Трудового Кодекса Российской Федерации работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами.

В соответствии со ст. 22 Кодекса работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении Пленума от 10 марта 2011 года № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случае на производстве и профессиональных заболеваний», надлежит учитывать, что положениями Трудового Кодекса Российской Федерации, регулирующими вопросы расследования несчастных случаев на производстве (статьи 227 — 231), предусматривается возможность квалификации в качестве несчастных случаев, связанных с производством, и составление актов по форме Н-1 по всем несчастным случаям, имевшим место при исполнении работниками их трудовых обязанностей, даже если в причинении вреда работнику виновно исключительно третье лицо, не являющееся работодателем этого работника. Следовательно, по всем случаям, признанным связанными с производством, пострадавший работник со дня наступления страхового случая в соответствии со ст. 7 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» вправе требовать обеспечения по страхованию.

Согласно абз. 2 п. 3 ст. 8 названного Федерального закона, возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Исходя из указанных положений закона, установленных в судебном заседании обстоятельств, суд обязанность возмещения морального вреда истцу возлагает на ответчика.

Как видно из разъяснений, содержащихся в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», суду следует учитывать, что потерпевший в связи с причинением вреда здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения морального вреда предполагается. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В силу положений статей 229.2, 230 Трудового Кодекса Российской Федерации если при расследовании несчастного случая с застрахованным установлено, что грубая неосторожность застрахованного содействовала возникновению или увеличению вреда, причиненного его здоровью, то с учетом заключения выборного органа первичной профсоюзной организации или иного уполномоченного работниками органа комиссия (в предусмотренных настоящим Кодексом случаях государственный инспектор труда, самостоятельно проводящий расследование несчастного случая) устанавливает степень вины застрахованного в процентах. В случае установления факта грубой неосторожности застрахованного, содействовавшей возникновению вреда или увеличению вреда, причиненного его здоровью, в акте указывается степень вины застрахованного в процентах, установленной по результатам расследования несчастного случая на производстве.

Из материалов дела следует, что к истцу за совершение дисциплинарного проступка, выразившегося в конфликте с начальником отдела по обеспечению ресурсами и транспортной логистикой [К.] Д.В., приказом ответчика от 22 апреля 2019 года № 34 применено дисциплинарное взыскание в виде выговора.

При определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца, суд исходит из указанных положений закона, а также установленных обстоятельств по делу.

Определяя размер компенсации морального вреда, в силу ст. 151, ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд принимает во внимание фактические обстоятельства получения травмы, степень вины работодателя, характер причиненных истцу страданий, длительность лечения, а также исходит из того, что поведение истца содействовало возникновению вреда. Исходя из принципа разумности и справедливости, суд определяет размер компенсации морального вреда в сумме 70 000 рублей. Заявленную истцом сумму компенсации морального вреда в размере 4 000 000 рублей суд находит необоснованно завышенной.

В силу абз. 1 п. 1 ст. 10 Федерального закона «Об обязательном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» единовременные страховые выплаты и ежемесячные страховые выплаты назначаются и выплачиваются застрахованному, если по заключению учреждения медико-социальной экспертизы результатом наступления страхового случая стала утрата им профессиональной трудоспособности.

Согласно акту МСЭ № 1181.3.66/2019, выданному Федеральным казенным учреждением «Государственное бюро медико-социальной экспертизы по Свердловской области», у истца установлены: <данные изъяты>

Принимая во внимание, что последствия полученной истцом 22 февраля 2019 года на производстве травмы не привели к утрате профессиональной трудоспособности, отсутствуют основания для единовременной страховой выплаты.

Согласно ст. 184 Кодекса при повреждении здоровья вследствие несчастного случая на производстве работнику (его семье) возмещаются его утраченный заработок (доход), а также связанные с повреждением здоровья дополнительные расходы на медицинскую, социальную и профессиональную реабилитацию.

В соответствии с п. 1 ст. 1085 Гражданского кодекса Российской Федерации при причинении гражданину увечья или ином повреждении здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья.

В п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что согласно ст. 1085 Гражданского кодекса Российской Федерации в объем возмещаемого вреда, причиненного здоровью, включается утраченный потерпевшим заработок (доход), под которым следует понимать средства, получаемые потерпевшим по трудовым и (или) гражданско-правовым договорам, а также от предпринимательской и иной деятельности (например, интеллектуальной) до причинения увечья или иного повреждения здоровья. При этом надлежит учитывать, что в счет возмещения вреда не засчитываются пенсии, пособия и иные социальные выплаты, назначенные потерпевшему как до, так и после причинения вреда, а также заработок (доход), получаемый потерпевшим после повреждения здоровья.

Пункт 1 части 1 статьи 8 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» предусматривает, что обеспечение по страхованию осуществляется в виде пособия по временной нетрудоспособности, назначаемого в связи со страховым случаем и выплачиваемого за счет средств на обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Таким образом, не полученная истцом за период временной нетрудоспособности с 22 февраля 2019 года по 17 апреля 2019 года, возникшей вследствие причинения вреда его здоровью, заработная плата является утраченным заработком, который подлежит взысканию вне зависимости от размера выплаченного пособия по нетрудоспособности.

Истцом заявлено о взыскании с ответчика утраченного заработка в размере 68 586 рублей.

Из материалов дела следует, что пособие по временной нетрудоспособности за указанный период составило в общей сумме 100 928 рублей 30 копеек. Данная сумма составляет 100% среднего заработка истца, поэтому утраченный заработок составит 87 807 рублей 62 копейки (100928 рублей 30 копеек — 13%).

Согласно ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд принимает решение только по заявленным истцом требованиям. Однако суд может выйти за пределы заявленных требований в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Таким образом, суд считает возможным взыскать с ответчика в пользу истца утраченный заработок в заявленном размере 68 586 рублей.

Кроме того, истцом заявлено о взыскании с ответчика дополнительных расходов в виде расходов на лечение в размере 6000 рублей, на дополнительное питание в сумме 7000 рублей, на транспорт в размере 17 200 рублей, на приобретение лекарства в размере 6500 рублей.

Из представленным в материалы дела стороной истца документов следует, что [Г.] М.П. понесены расходы на лечение в виде оплаты медицинских услуг в виде УЗИ сосудов шеи, забора крови на исследование, по договорам от 02 апреля 2019 года № 700838410, № 700838412, заключенным с ООО «НУР-СС». Стоимость таких услуг составила 1617 рублей (717 рублей + 900 рублей).

Поскольку названные расходы истцом понесены в период его лечения в связи с полученной производственной травмой и восстановлением здоровья, суд полагает возможным взыскать их с ответчика в пользу истца.

В то же время истцом, вопреки требованиям ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не представлены доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости, свидетельствующие о понесенных им расходах на лечение в оставшейся от заявленной сумме 4383 рубля, на дополнительное питание, на транспортные расходы, а также на приобретение лекарственных препаратов, назначенных лечащим врачом. Данное обстоятельство является основанием для отказа в удовлетворении требований о взыскании дополнительных расходов в остальной части.

В соответствии с положениями ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 393 Трудового Кодекса Российской Федерации, ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина в размере 2606 рублей 09 копеек.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 196−199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

исковые требования Германского [М.] [П]а к ОАО «Свердловэлектроремонт» о взыскании утраченного заработка, единовременной страховой выплаты, компенсации морального вреда, дополнительных расходов, удовлетворить частично.

Взыскать с ОАО «Свердловэлектроремонт» в пользу Германского [М.] [П.] утраченный заработок в сумме 68 586 рублей, дополнительные расходы, связанные с медицинским лечением, в сумме 1617 рублей, компенсацию морального вреда в размере 70 000 рублей.

В остальной части исковых требований Германского [М.] [П]а к ОАО «Свердловэлектроремонт» отказать.

Взыскать с ОАО «Свердловэлектроремонт» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 2606 рублей 09 копеек.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Свердловского областного суда в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме, с подачей апелляционной жалобы через Чкаловский районный суд г. Екатеринбурга.

Судья И.М. [В.]