Grishko: отзыв сотрудника

Я какое-то время работала в ООО [Г] и общалась по работе со многими сотрудниками из отдела кадров, продаж, бухгалтерии, логистики — старыми и новыми. Все, что сказано в предыдущих отзывах про [Н.] [Г.] правда, но действительность, как обычно, превосходит сухие факты. Рабочий [П.] упоминавшийся в одном отзыве, после избиения остался инвалидом на всю жизнь. А неоднократный поджог своего конкурента был даже бандитами признан «беспределом», и [Н.] [Г.] перепугавшись, выплатил им же 50 тысяч долларов. После этого он переключился на избиения рабочих, ушедших к конкуренту, поскольку это было безопасно и ненаказуемо. Долгое время в 90-х [Н.] [Г.] исправно платил чеченской ОПГ, о чем сейчас не любит вспоминать. От унизительной дани его спасли «афганцы», которых он уже официально нанял в качестве охранной фирмы. После этого неограниченная власть в компании в сочетании с крепким алкоголем окончательно вскружили ему голову. Но именно из 90-х, по словам старых работников, этот человек вынес все свои самые отвратительные привычки и манеры. Он перешел к открытому подавлению окружающих его людей, а окружали его всегда несчастные работники.

С алкогольной зависимостью он даже и не пытался особо бороться. Прием дорогостоящих восточных и западных препаратов в сочетании с регулярной чисткой крови после особо сильных запоев, вселили в него убежденность в собственном, если не бессмертии, то долголетии уж точно. Один из секретарей как-то буднично мне рассказывала, что рабочий день у [Н.] Юрьевича начинается около полудня с нескольких больших глотков виски прямо из бутылки. Причем он совершенно не стесняется присутствующих и даже выслушивает в процессе этого доклад секретаря о последних новостях. Потом начинается «работа» с подневольными людьми. Многолетняя алкогольная зависимость усугубила его отвратительное отношение к окружающим людям. Он ненавидит и презирает всех вокруг, особенно своих сотрудников. Нам в отделе рекламы доставалось особенно много унижений и издевательств.

Каждый новый сотрудник офиса проходит закономерно несколько стадий. Сначала господин [Г.] его возносит и хвалит при всех, особенно если человек с ним выпивает в рабочее время в его кабинете. Потом «барин» к нему охладевает и начинает помыкать. И в конце концов, начинает публично обзывать и унижать как в присутствии посторонних, так и за глаза. Если человек терпит, то его через какое-то время все равно выбрасывают из компании. Если не может терпеть, то уходит сам. Некоторые претенденты на работу в офисе, выходя из кабинета президента, в шоке признавались, что впервые им довелось пить алкоголь на собеседовании с будущим работодателем в середине рабочего дня. Такие процедуры приводили к отрицательной селекции кадров. Хорошие профессионалы отказывались работать с таким шефом, оставались непривередливые и менее компетентные, кому нужна была работа любой ценой. Но даже из них редко, кто удерживался. [Н.] [Г.] нужны были всегда новые сотрудники, потому что старые уже не выдерживали унижений и оскорблений. Текучка кадров в головном офисе до сих пор остается огромной.

«Правильный» череп [Н.] [Г.]

Особенно [Н.] [Г.] помешался на Киевском майдане. Он тогда по собственным пьяным откровениям, познакомился с Парубием и передавал ему деньги через своего брата. После этого наступила кульминация его русофобских наклонностей. [Н.] [Г.] всегда ненавидел и презирал русских по национальности и фамилии и не стеснялся, напившись как обычно, это демонстрировать на «рабочих совещаниях». Одно время он объявил, что будет брать на работу только иностранцев, потому что «русские — все тупые и от них нет никакого толку». И действительно в офисе появились серб, финн, в Европе работал француз, в Америке американец. Одно время [Н.] [Г.] любил рассуждать о «правильном» строении своего черепа и «неправильном» у окружающих. Особенно он любил рассказывать менеджеру-сербу, ощупывая пальцами свою лысину, о том, что у них с ним «правильные славянские черепа», а у всех остальных здесь сидящих чуть ли не от питекантропов. Серб, рассказывая мне об этом, не мог скрыть своего шока от таких уроков евгеники в сердце страны, победившей фашизм. Вскоре, заработав денег, он под благовидным предлогом уволился. Впрочем как разбежались или были выгнаны все остальные «западные специалисты», которые были все далеко не высшего уровня, как убеждал всех «продвинутый» в западном менеджменте президент. До сих пор всю основную работу в офисе делают сотрудники с «неправильными черепами», некоторые из них уже пенсионеры, но им до сих пор так и не нашлось равноценной замены.

Как рассказывали подневольные участники «пьяных совещаний», вся альтернативная антирусская «история», если не сказать точнее, истЕрия из интернетовских помоек всегда находила отклик в его обильно пропитанной алкоголем русофобской душе. Один новый админ, русский парень, был так возмущен такими «монологами», что как-то сказал: «Если он еще раз такое скажет, я ему в морду дам». Не дал, ушел через месяц. Президенту [Г.] всегда везло, что не находилось рядом с ним человека, который бы ему действительно дал когда-нибудь по физиономии за все те мерзкие высказывания и оскорбления, которые он себе позволял и позволяет со своими подневольными сотрудниками.

Как результат, сегодня в компании не осталось ни одного профессионала, которые, собственно говоря, и вывели его компанию на мировой уровень. Два года назад от [Г.] ушел главный специалист по пуантам, кандидат наук и главный технолог. Поэтому, говорят в компании, делать хорошие пуанты уже стало некому.

«500 рабов»

Среди рабочих в компании [Г] уже можно по пальцам сосчитать не то, что москвичей, а даже россиян. 90% рабочей силы — это граждане Кыргызстана и Узбекистана. Но даже они помнят, как пьяный «хозяин», шатаясь по фабрике, орал, что у него здесь «500 рабов», с которыми он может делать все, что пожелает. И они ему этого не забыли. Хотя в последнее время после ухода главного специалиста по пуантам [Н.] [Г.] уже присмирел, потому что теперь его благополучие целиком зависит от рабочих-киргизов, обученных делать обувь. Но все равно в нынешние дни карантина из-за коронавируса президент [Г.] издал указ об обязательной работе под угрозой штрафов и увольнений. Это весьма спорно с юридической точки зрения и опасно, многие работники напуганы, но не смеют отказаться. Чтобы трудовая инспекция не придиралась, [Н.] [Г.] прикрылся пошивом медицинских масок. Хотя качество их таково, что вряд ли они кого-то спасут. Но главное для него сейчас, это под прикрытием масок от коронавируса набить склады балетной обувью, пока конкуренты бездействуют.

Сам он «рулит» компанией конечно же из безопасного убежища, а люди ежедневно рискуют здоровьем и жизнью, чтобы «барин» продолжал делать деньги во время чумы. Среди работников есть больные, но их заставляют выходить на работу. Еще недавно [Н.] [Г] распространял в соцсетях фейки про «зараженную» обувь китайского конкурента, а сейчас сам в объятой эпидемией Москве делает то же самое. Такое лицемерие очень характерно для него.

А компания тем временем потихоньку сползает в болото. Качество обуви падает, заказы падают, офисные сотрудники месяцами не видят зарплат, каждый раз на выплату зарплат оформляются кредиты в банке под необеспеченные залоги.

[Н.] Вайнштейн или Харви [Г.] ?!

Этот триллер был бы неполным, не упомяни мы здесь об многочисленных случаях харасмента со стороны господина [Г.] женской части своего «крепостного» производства. Они и не могли не иметь места при таком показательном и безнаказанном образе жизни «крепостного помещика». Но если нормальный человек, делая непотребные вещи «по пьяному делу», на следующий день испытывает муки совести, то [Н] [Г] в силу того, что был пьян ежедневно, вероятно, просто не успевал испытывать такие муки. К тому же цинизм и пренебрежение к людям не давали ему такой возможности. К счастью, престарелый хронический алкоголик давно уже был не способен на что-либо естественное, но унизительные домогательства приходилось терпеть многим молодым и симпатичным работницам.

Любимым занятием престарелого подвыпившего шефа было обходить производственные цеха в поисках хорошенькой швеи. Он молниеносно подмечал таких, и следовал приказ перевести будущую наложницу на ресепшн, оттуда в секретари, а потом и в собственный кабинет на потные коленки «хозяина». Рассчитывался «хозяин» с наложницами «щедро» — дешевым трикотажем и пуховиками собственного производства, молнии и швы на которых лопались едва «счастливая» их обладательница переступала за порог кабинета. Благо такого «секондхэнда» на фирме было в изобилие, поскольку мало, кто из клиентов хотел это покупать. Пожилые женщины, работавшие в [Г] со дня основания, к которым «барин» уже потерял какой-либо интерес, как к женщинам, частенько прятали хорошеньких молодых работниц от пьяного похотливого взора «барина», рискуя навлечь на себя его гнев и потерять работу. Юные восточные красавицы, хлынувшие одно время из Средней Азии на фабрику и попадавшие на свою беду на глаза престарелому сластолюбцу, как правило, больше уже на работу не выходили. Пьяный лысый «аксакал» в дорогом костюме от Бриони вызывал у них вполне естественное отвращение и страх. Разжалованные наложницы, как правило, ссылались из головного офиса на периферию «империи [Г]», как сам «император» любил называть свое ООО. Когда вышел голливудский фильм «12 лет рабства», работники горько смеялись, что этот фильм был снят по мотивам истории фирмы [Г.] настолько образ рабовладельца-садиста соответствовал поведению «хозяина».

«Барин» традиционно в духе крепостной России 18 века, как мог старался пользоваться своими возможностями и в балетной среде, поскольку балерины вынуждены были иногда приходить к нему на поклон. Юных начинающих балерин ему растлевать, к счастью, не довелось, поскольку бдительные мамы всегда благоразумно сопровождали своих деток, идя к «барину» на прием. Большинство балерин наслышаны о его алкоголизме и низменных наклонностях и брезгливо избегают любых личных контактов с ним. Сотрудники отдела рекламы нередко жаловались, что стоило только заикнуться какой-либо известной балерине, прежде охотно бравшей рекламные образцы обуви, о том, что [Н.] [Г.] лично приглашает ее в офис для обсуждения «рекламных вопросов», как она тут же прекращала всяческие контакты с ними. Но постаревших, обедневших и, что уж говорить, опустившихся бывших балерин, [Н.] [Г.] охотно принимал в банном комплексе, расположенном прямо напротив фабрики на проезде Серп и Молот. И тогда любопытные рабочие могли наблюдать из окон фабрики как очередная жертва входила туда, потом пьный «барин», пошатываясь, садился в представительный линкольн и тот, делая круг вокруг здания, спустя пару минут въезжал в закрывающиеся ворота борделя. Самое смешное, что расстояние от офиса до сауны составляло всего 10 метров. «Барин» пытался таким образом скрыть свои похождения от челяди. Как говорится, «хорошее воспитание» не пропьешь…

Можно много еще поведать о господине [Г.] но понятно одно — это больной алкоголизмом субъект с криминальными наклонностями, который плюет на права работников и граждан страны, в которой живет и процветает, плюет на государственные и нравственные законы. Но согласно нашему законодательству, алкоголизм является не оправдательным, а отягчающим обстоятельством. Поэтому, надеемся, на этого героя скоро найдется управа. А Бог его уже давно наказал, лишив разума…