АО Завод № 9, Государственная инспекция труда, Илюнин Николай Викторович: невыплата зарплаты
№ 2−428/2019
решение
Именем Российской Федерации
14 марта 2019 года
Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга в составе:
председательствующего судьи [Н.] А.Л.,
с участием прокурора [П.] А.Д.,
при секретаре [Б.] И.В.,
с участием истца, ответчика, представителей ответчиков,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску [А.] Р. В. к Государственной инспекции труда в Свердловской области, [И]у Н. В., акционерному обществу «Завод № 9» о признании незаконными акта о несчастном случае на производстве в части и заключения Государственной инспекции труда, компенсации морального вреда,
установил:
истец [А.] Р.В. обратился в суд с исковым заявлением к Государственной инспекции труда в СО, [И.] Н.В., АО «Завод № 9» о признании незаконными акта о несчастном случае на производстве в части и заключения Государственной инспекции труда, компенсации морального вреда, указав, что с 2010 года находится в трудовых отношениях с АО «Завод № 9» в должности слесаря механосборочных работ. 13.04.2018 выполняя на территории АО «Завода № 9» свои трудовые обязанности с ним произошел несчастный случай, в результате которого ему были причинены телесные повреждения: < данные изъяты >. 15.05.2018 по результатом расследования несчастного случая на производстве, комиссией Государственной инспекции труда СО был составлен Акт < № >, из которого следует, что причиной несчастного случая послужило падение в результате резкого ухудшения состояния здоровья — судорожного припадка, установлены «Прочие причины», квалифицированные по материалам расследования (код-015), что продублировал в своем заключении Государственный инспектор труда [И.] Н.В. от 13.09.2018. С указанными выводами акта < № > комиссии Государственной инспекции труда СО о несчастном случае на производстве, заключением Государственного инспектора труда [И.] Н.В. от 13.09.2018 истец не согласен, полагает, что они не основаны на материалах расследования, не подтверждены медицинскими документами и результатами медицинских обследований.
На основании изложенного, истец просил суд признать акт < № > о несчастном случае на производстве от 15.05.2018 незаконным в части выводов о причинах несчастного случая: п. 9.1 акта; изложить п. 9.1 акта < № > о несчастном случае на производстве от 15.05.2018 в следующей редакции: «прочие причины, квалифицированные по материалам расследования несчастных случаев (код-015), падение в результате резкого ухудшения состояния здоровья — воздействие внешних факторов (удар в голову ключом для открывания клина)»; признать заключение Государственного инспектора труда от 13.09.2019 незаконным в части выводов о причинах несчастного случая: п. 5 заключения; изложить п. 5 заключения в следующей редакции: «причины вызвавшие несчастный случай: 1. Прочие причины, квалифицированные по материалам расследования несчастных случаев (код-015), падение в результате резкого ухудшения состояния здоровья — воздействие внешних факторов (удар в голову ключом для открывания клина)»; взыскать с АО Завод № 9 в пользу [А]а Р.В. моральный вред в размере 1 150 000 рублей, поскольку в результате несчастного случая ему были причинены физические и нравственные страдания, которые лишили его полноценной жизни, нанесли урон семейному бюджету, ухудшению состояния здоровья членов семьи, а также с Государственной инспекции труда в Свердловской области в счет компенсации морального вреда 200 000 рублей 00 копеек.
В судебном заседании истец на исковых требованиях настаивал в полном объеме, пояснив, что выводы акта комиссии Государственной инспекции труда СО о несчастном случае на производстве, заключение Государственного инспектора труда [И.] Н.В. не соответствуют действительности. Они основаны на предварительном диагнозе сотрудников скорой помощи, который при последующем лечении и обследовании не подтвердился. Размер компенсации морального вреда обусловлен степенью тяжести полученных повреждений и периоду реабилитации.
Представитель ответчика АО «Завод № 9» в судебном заседании исковые требования не признал, указав, что истцом пропущен срок, установленный ст. 392 Трудового Кодекса Российской Федерации на оспаривание акта, вины работодателя в причинении вреда здоровью не установлено.
Представитель ответчика Государственной инспекции труда в Свердловской области [И] Н.В. и ответчик [И] Н.В. в судебном заседании исковые требования не признал, указав, что выводы комиссии и заключение инспектора соответствуют действительным обстоятельствам дела, данные акты принимались по имеющимся медицинским документам, поэтому являются законными и обоснованными, изменению не подлежат. Действиями инспекции никакого морального вреда истцу причинено не было.
Заслушав истца, представителей ответчиков, ответчика, исследовав письменные материалы дела, обозрев материалы расследования тяжелого несчастного случая на производстве, историю болезни истца < № > МАУ ЦГКБ № 23, заслушав заключение прокурора, полагавшего, что в части компенсации морального вреда сумма подлежит снижению с учетом разумности и справедливости относительно завода, оснований для взыскании с инспекции не имеется, сопоставив в совокупности все представленные по делу доказательства, суд пришел к следующему.
Среди основных принципов правового регулирования трудовых отношений, закрепленных ст. 2 Трудового Кодекса Российской Федерации, предусмотрен такой, как обязательность возмещения вреда, причиненного работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей. В силу ст. ст. 22, 212 Трудового Кодекса Российской Федерации именно работодатель обязан обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда.
Порядок расследования несчастных случаев на производстве урегулирован положениями ст. ст. 227−230 Трудового Кодекса Российской Федерации.
Судом установлено и подтверждается представленными суду доказательствами, а именно материалами расследования, что 13 апреля 2018 года в 10 час. 30 мин. с [А.] Р.В. во время исполнения им своих должностных обязанностей произошел несчастный случай на производстве.
В период с 16.04.2018 по 15.05.2018 комиссией, созданной на основании приказа < № > от 16.04.2018, в составе: ч.а.а. — главного государственного инспектора труда Государственной инспекции труда в Свердловской области — председатель комиссии, к.п.в. — слесаря электромонтажника, уполномоченного по охране труда Трудового коллектива цеха < № >, м.и.а. — правового инспектора труда Свердловской областной организации Российского профсоюза работников промышленности, п.д.в. — представителя Свердловского комитета Российского профсоюза работников промышленности (председатель ППО «Завод № 9»), с.с.а. — ведущего инспектора отдела по общим вопросам и контролю ГКУ «Екатеринбургский ЦЗ», ч.ю.ф., — заместителя главного инженера по промышленной, экологической безопасности и охране труда — начальник отдела АО «Завод № 9», ч.и.е. — главного специалиста правового отдела филиала № 13 ГУ — Свердловского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации, с участием а.т.в., которой [А.] Р.В. доверил участвовать от его имени на основании заявления от 23.04.2018, было проведено расследование тяжелого несчастного случая на производстве.
Комиссией в ходе расследования были собраны все необходимые материалы, опрошены очевидцы произошедшего, в связи с чем установлено, что 13 апреля 2018 года слесарь механосборочных работ [А.] Р.В. выполнял работу в составе бригады по заданию, мастера участка < № > д.в.в., по подготовке изделия < № > к проведению испытания. Начальник конструкторского отдела л.в.д. предложил установить резиновый буфер. Работу на изделии < № > выполняли слесаря механосборочных работ я.е.а. и к.в.а. В этот момент к месту работы членов бригады подошел [А.] Р.В. л.в.д. сообщил, что на изделии после отката до конца не закрылся клин и предложил закрыть клин вручную. [А.] Р.В. взял ключ для открывания клина затвора и установил на ось кривошипов. При последующем воздействии ключом клин так и не закрылся. л.в.д. принял решение произвести вручную сброс задержки клина затвора. В этом случае ключ для открывания клина затвора должен быть снят с оси кривошипов, что не было выполнено [А.] Р. В. При сбросе задержки, которую выполнил я.е.а.. находясь с противоположной стороны изделия и нахождения [А.] Р.В.. под воздействием пружины, произошло открывание клина затвора с сопровождением громкого звука (хлопка) и выброса ключа с оси кривошипов. В момент срабатывания механизма открывания клина затвора [А.] Р.В. находился рядом с изделием. д.в.в., который находился со стороны [А.] Р.В. увидел, как у него обмякло тело, опустились плечи, мышцы шеи перестали поддерживать голову и он начал падать. При падении руки [А.] Р.В. находились вдоль туловища. У д.в.в. сложилось впечатление, что от неожиданного громкого звука (хлопка) и выброса ключа с оси кривошипов при срабатывания механизма открывания клина затвора [А.] Р.В. испугался и потерял ориентацию. [А.] Р.В., падая с высоты собственного роста на пол, ударился головой о металлическое основание (уголок) пульта управления стенда. К [А.] Р.В. подбежал л.в.д. и начал поворачивать его на бок, т.к. изо рта началось обильное выделение слюны. Тут же подошли к.в.а. и я.е.а., которые в момент происшествия находились с противоположной стороны изделия. [А.] Р.В. попытался встать, но его тело охватило судорогой, изо рта продолжалось выделение слюны. к.в.а. и я.е.а. подняли [А.] Р.В. под руки и сопроводили на скамейку, где ему была оказана первая помощь работниками цеха. Начальник смены завода вызвал по телефону скорую медицинскую помощь. Прибывшая бригада скорой медицинской помощи оказала медицинскую помощь [А.] Р.В., и он был доставлен в МАУ «ЦГКБ № 23». После обследования [А.] Р.В. был госпитализирован в нейрохирургическое отделение, где был установлен диагноз < данные изъяты >. Согласно схеме определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве данное повреждение относится к категорий «тяжелая».
Причинами, вызвавшими несчастный случай на производстве являются прочие причины, квалифицированные по материалам расследования несчастных случаев — падение в результате резкого ухудшение состояния здоровья — судорожного припадка (письмо зам. Главного врача МАУ ЦГКБ № 23 < № > от 25.04.2018), а также неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся в том, что АО «Завод № 9» не обеспечено ознакомление работников с картой укрупненного технологического процесса сборки изделия < № >, утвержденного главным технологом АО «Завод № 9» 07.03.2013 г., в инструкциях по охране труда АО «Завод № 9» не определены безопасные методы и приемы выполнения работ по сборке изделия < № > в соответствии с требованиями технологической документации — картой укрупненного технологического процесса сборки изделия < № >, утвержденного главным технологом АО «Завод № 9» 07.03.2013 г., нарушение: ст. 212 Трудового Кодекса Российской Федерации, п.п. 1.19.. 1.19.2.. 1.6 «Правил по охране труда на предприятиях и в организациях машиностроения».
Суд отказывает в удовлетворении исковых требований истца о признании акта < № > о несчастном случае на производстве от 15.05.2018 незаконным в части выводов о причинах несчастного случая: п. 9.1 акта; изложении п. 9.1 акта < № > о несчастном случае на производстве от 15.05.2018 в следующей редакции: «прочие причины, квалифицированные по материалам расследования несчастных случаев (код-015), падение в результате резкого ухудшения состояния здоровья — воздействие внешних факторов (удар в голову ключом для открывания клина)», руководствуясь ст. 3 Федерального закона от 24.07.1998 N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», ст. ст. 209, 219, 227 — 229, 229.2, 230, 231 Трудового Кодекса Российской Федерации, Положением об особенностях расследования несчастных случаев на производстве в отдельных отраслях и организациях», утвержденным постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 24.10.2002 N 73, исследовав материалы дела, в том числе: акт о расследовании тяжелого несчастного случая на производстве, приказ о создании комиссии по расследованию тяжелого несчастного случая на производстве от 16.04.2018 < № >, извещение о тяжелом несчастном случае, запрос в МАУ ЦГКБ № 23 от 13.04.2018 < № >, медицинское заключение о характере полученных повреждений в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести (учетная форма 315/ [А.] Р.В. от 16.04.2018 г. < № >), протокол осмотра места несчастного случая, схему места несчастного случая, фотографии места несчастного случая, копию заключения медицинского осмотра (ПМО) [А.] Р.В. от 20.06.2017, копия личной карточки учета выдачи СИЗ [А.] Р.В., копию личной карточки по безопасности труда [А.] Р.В., копия страниц журнала регистрации инструктажа на рабочем месте, табель учета рабочего времени с 01.04.2018 г. по 19.04.2018 на [А.] Р.В., уведомление [А.] Р.В. от 20 апреля 2018 года < № >, заявление [А.] Р.В. от 23.04.2018 о доверенности на проведение расследования тяжелого несчастного случая, протокол опроса пострадавшего [А.] Р.В., протокол опроса должностного лица д.в.в., протокола опроса очевидца л.в.д., протокола опроса очевидца я.е.а., протокола опроса очевидца к.в.а., копию карты специальной оценки условий труда < № > слесаря механосборочных работ [А.] Р.В., копию страниц журнала сменно-суточных заданий рабочим (бригадам) цеха < № >, участка < № >, копию протокола < № > проверки знаний по охране труда от 24 марта 2017 года на д.в.в. — мастера цеха < № > (удостоверение < № >) и р.с.а.- начальника цеха < № > (удостоверение < № >), копию протокола < № > от 20.09.2017 проверки знаний по охране труда слесаря механосборочных работ [А.] Р.В., копию протокола от 17.06.2014 г. < № > общего собрания коллектива бригады < № > цеха < № >, копию листов №< № >, < № >, < № > Карты укрупненного технологического процесса сборки, пришел к выводу о том, что расследование несчастного случая, произошедшего с [А.] Р.В. 13.04.2018, произведено в установленном законом порядке, нарушений действующего Трудового законодательства при составлении акта < № > от 15.05.2018, ответчиком допущено не было, основания для признания недействительным акта о несчастном случае на производстве, как на том настаивал истец не нашли своего подтверждения.
Более того, суд считает, что законом оспаривание акта формы Н-1 не предусмотрено, следовательно в данном случае истцом выбран неверный способ защиты нарушенного права.
Также в части оспаривания акта формы Н-1 от 15.05.2018 истцом пропущен срок для обращения в суд за защитой нарушенного права, так как период временной нетрудоспособности истца закончен 06.07.2018, с 09.07.2018 по 05.08.2018 истец находился в отпуске, в расследовании от его имени участвовало его доверенное лицо, с иском истец в данной части обратился лишь 05.12.2018, т.е. с пропуском установленного ст. 392 Трудового Кодекса Российской Федерации трехмесячного срока, что является самостоятельным основанием об отказе в удовлетворении данного требования.
Оснований для восстановления срока не имеется.
Требования истца о признании заключения Государственного инспектора труда от 13.09.2019 незаконным в части выводов о причинах несчастного случая: п. 5 заключения; изложить п. 5 заключения в следующей редакции: «причины вызвавшие несчастный случай: 1. Прочие причины, квалифицированные по материалам расследования несчастных случаев (код-015), падение в результате резкого ухудшения состояния здоровья — воздействие внешних факторов (удар в голову ключом для открывания клина)» удовлетворению не подлежат по следующим основаниям.
В силу ст. 231 Трудового Кодекса Российской Федерации, разногласия по вопросам расследования, оформления и учета несчастных случаев, непризнания работодателем (его представителем) факта несчастного случая, отказа в проведении расследования несчастного случая и составлении соответствующего акта, несогласия пострадавшего (его законного представителя или иного доверенного лица), а при несчастных случаях со смертельным исходом — лиц, состоявших на иждивении погибшего в результате несчастного случая, либо лиц, состоявших с ним в близком родстве или свойстве (их законного представителя или иного доверенного лица), с содержанием акта о несчастном случае рассматриваются федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным на осуществление федерального государственного надзора за соблюдением Трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы Трудового права, и его территориальными органами, решения которых могут быть обжалованы в суд.
Судом установлено, что 16.08.2018 истец обратился в Государственную инспекцию труда в Свердловской области с заявлением о признании акта < № > о несчастном случае на производстве от 15.05.2018 незаконным в части выводов о причинах несчастного случая: п. 9.1 акта; изложении п. 9.1 акта < № > о несчастном случае на производстве от 15.05.2018 в следующей редакции: «прочие причины, квалифицированные по материалам расследования несчастных случаев (код-015), падение в результате резкого ухудшения состояния здоровья — воздействие внешних факторов (удар в голову ключом для открывания клина)».
13.09.2018 заместителем начальника отдела государственной инспекции труда в Свердловской области [И]ым Н.В. с участием главного технического инспектора труда Федерации профсоюзов Свердловской области б.р.и.; ч.и.е. — главного специалиста правового отдела филиала № 13 Федерации государственного надзора и контроля ГУ — Свердловского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации проведено расследование данного несчастного случая в связи с поступлением в Государственную инспекцию труда в Свердловской области письменного обращения [А.] р.в.
На основании проведенного расследования выли сделаны выводу, что данный несчастный случай подлежит квалификации как связанный с производством, оформлению актом формы Н-1, учету и регистрации в АО «Завод №9».
Причины, вызвавшие несчастный случай: прочие причины, квалифицированные и о материалам расследования несчастных случаев, падение в результате резкого ухудшение состояния здоровья — судорожного припадка (письмо зам. Главного врача МАУ ЦГКБ № 23 < № > от 25.04.2018 неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся в том, что АО «Завод № 9» не обеспечено ознакомление работников с картой укрупненного технологического процесса сборки изделия < № >, утвержденной главным технологом АО «Завод № 9» 07.03.2013 г., в инструкциях по охране груда АО «Завод № 9» не определены безопасные методы и приемы выполнения работ по сборке изделия < № > в соответствии с требованиями технологической документации — картой укрупненного технологического процесса сборки изделия < № >, утвержденной главным технологом АО «Завод № 9» 07.03.2013, нарушение ст. 212 Трудового Кодекса Российской Федерации, п.п. 1.19., 1.19, 2.. 1.6 «Правил по охране труда на предприятиях и в организациях машиностроения».
Из представленных суду доказательств следует, что выводу о причинах возникновения тяжелого несчастного случая на производстве сделаны из анализа совокупности все собранных доказательств и однозначно свидетельствуют о том, что никакого внешнего физического воздействия на истца при данном случае до его падения не было, истцом обратного не доказано.
Выводы о наличии или отсутствие у истца эпилептических припадков в данном случае правового значения не имеют, истцом установленные медицинские диагнозы не оспорены.
При таких обстоятельствах суд приходит к выводу об отсутствии оснований для признания заключения незаконным.
Истцом заявлено требование о компенсации морального вреда в сумме 200 000 рублей 00 копеек с Государственной инспекции труда в Свердловской области.
Принимая во внимание, что истец и Государственная инспекция труда в Свердловской области в трудовых отношениях не состоят, в данном случае применяются общие правила о компенсации морального вреда.
Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.
Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред (пункт 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1).
Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.
В силу ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Истцом не представлено доказательств того, что работниками Государственной инспекции труда в Свердловской области истцу были причинены какие-либо нравственные или физические страдания, следовательно на взыскание компенсации морального вреда оснований не имеется.
Требования истца о компенсации морального вреда с АО «Завод № 9» подлежат частичному удовлетворению по следующим основаниям.
Трудовое законодательство предусматривает в качестве основной обязанности работодателя обеспечить безопасность труда и условия, отвечающие требованиям охраны и гигиены труда, то есть создавать такие условия труда, при которых исключалось бы причинение вреда жизни и здоровью работника. Так в соответствии со ст. 212 Трудового Кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий труда и охраны труда возлагаются на работодателя. В случае если работнику был причинен вред жизни или здоровью, работодатель обязан возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, федеральными законами и иными правовыми актами (ст. 22 Трудового Кодекса Российской Федерации).
Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.
В силу ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Истец считает, что в соответствии со ст. 237 Трудового Кодекса Российской Федерации, ответчик, как сторона Трудового договора, обязан возместить причиненный ему моральный вред, то есть физические и нравственные страдания, выразившиеся в ухудшении его здоровья, длительном лечении, постоянном чувстве дискомфорта, боли, боязни за свое будущее, которые он испытывает до настоящего времени.
Как указано в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10 от 20.12.1994 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в физической боли, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др. (п. 2 постановления).
В силу п. 2 ч. 3 ст. 8 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.
Судом установлено, что на основании Трудового договора < № > от 22.01.2010 [А.] Р.В. был принят на работу в открытое акционерное общество «Завод №9» на должность слесаря механосборочныхработ 4 разряда в сборочном цехе < № >, где работает по настоящее время.
Представленными по делу доказательствами подтверждается, что 13.04.2018 с истцом произошел несчастный случай на производстве.
Приказом от 16.04.2018 < № > ответчиком АЛ «Завод № 9» была создана комиссия по расследованию данного тяжелого несчастного случая.
Из представленных суду материалов расследования следует, что комиссией установлено, что 13.04.2018 слесарь механосборочных работ [А.] Р.В. выполнял работу в составе бригады по заданию мастера участка < № > д.в.в. по подготовке изделия < № > к проведению испытания. В ходе работы с изделием < № > было установлено, что после отката до конца не закрылся клин затвора, принято решение закрыть его вручную. После ряда манипуляций, при сбросе задержки, которую выполнял работник с противоположной стороны от [А.] Р.В., под воздействием пружин произошло открывание клина затвора с сопровождением громкого звука (хлопка) и выброса ключа с оси кривошипов. В момент сбрасывания механизма открывания клина затвора [А.] Р.В. находясь рядом с изделием, начал падать, у сотрудников, находящихся рядом сложилось впечатление, что он просто потерял ориентацию от сильного хлопка. Но падая с высоты собственного роста, не пытаясь помочь себе курами, [А.] Р.В. ударился головой о металлическое основание пульта управления стенда, после чего у рта началось обильное выделение слюны. Сотрудниками цеха ему была оказана первая медицинская помощь, после чего начальником смены завода была вызвана скорая медицинская помощь, и [А.] Р.В. госпитализирован в МАУ «ЦГКБ № 23», где он был определен в нейрохирургическое отделение, установлен диагноз — < данные изъяты > (код диагноза по МКБ < данные изъяты > очмт). Согласно схеме определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве, данное повреждение относится к категории «тяжелая».
Причины, вызвавшие несчастный случай: прочие причины, квалифицированные и о материалам расследования несчастных случаев, падение в результате резкого ухудшение состояния здоровья — судорожного припадка (письмо зам. Главного врача МАУ ЦГКБ № 23 < № > от 25.04.2018 неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся в том, что АО «Завод № 9» не обеспечено ознакомление работников с картой укрупненного технологического процесса сборки изделия < № >, утвержденной главным технологом АО «Завод № 9» 07.03.2013 г., в инструкциях по охране груда АО «Завод № 9» не определены безопасные методы и приемы выполнения работ по сборке изделия < № > в соответствии с требованиями технологической документации — картой укрупненного технологического процесса сборки изделия < № >, утвержденной главным технологом АО «Завод № 9» 07.03.2013, нарушение ст. 212 Трудового Кодекса Российской Федерации, п.п. 1.19., 1.19, 2.. 1.6 «Правил по охране труда на предприятиях и в организациях машиностроения».
Согласно ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Законом может быть установлена обязанность лица, не являющегося причинителем вреда, выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.
В силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Непредставление ответчиком доказательств и возражений в установленный судьей срок не препятствует рассмотрению дела по имеющимся в деле доказательствам (ч. 2 ст. 150 кодекса).
Исходя из смысла данных правовых норм, именно на ответчике лежит обязанность доказать отсутствие его вины в причинении вреда истцу.
С учетом представленных по делу доказательств, принимая во внимание, что не представлено доказательств отсутствия его вины в причинении вреда истцу, суд приходит к выводу, что на ответчика должна быть возложена ответственность в причинении истцу вреда здоровью.
Оценив степень нравственных и физических страданий истца, учитывая требования разумности и справедливости, суд считает возможным взыскать в пользу истца с АО «Завод № 9», как причинителя вреда здоровью, компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей 00 копеек.
Доказательств обратного суду не представлено.
С учетом положений ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с АО «Завод № 9» в пользу истца должна быть взыскана госпошлина в сумме 300 рублей 00 копеек.
Руководствуясь ст. ст. 12, 194 — 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд
решил:
исковые требования удовлетворить в части.
Взыскать с акционерного общества «Завод № 9» в пользу [А]а Р. В. в счет компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья при исполнении должностных обязанностей, в сумме 300 000 рублей 00 копеек, расходы на оплату госпошлины в сумме 300 рублей 00 копеек.
В удовлетворении оставшейся части исковых требований отказать.
Решение может быть обжаловано в Свердловский областной суд с подачей апелляционной жалобы через Орджоникидзевский районный суд г. Екатеринбурга в течение месяца с момента изготовления решения в окончательной форме.
Мотивированное решение будет составлено в течение пяти дней.
Судья А.Л. [Н.]
Мотивированное решение составлено 19.03.2019.
Судья А.Л. [Н.]
- 🔙 Работа в ОТЗЫВЫ ПРО КОМПАНИИ С ОТКАТАМИ в Екатеринбурге (26 отзывов) →
- 🏙️ Работа в Екатеринбурге (6586 отзывов) →
