газета Вечерняя Москва: отзыв сотрудника

Смотрю, все пишут про работу и двухнедельную стажировку, думаю, дай-ка и я замолвлю словечко.

Пришла на собеседование в некотором отчаянии — на ту пору никак не брали в места поприличнее. Девушка, которая со мной встретилась, мне понравилась. Рассказала все четко и по существу: да, надо будет писать на сайты районных газет, да, инфоповоды — не саммиты G20, столетняя бабка на юбилее спляшет — да и то хлеб, да, зарплата небольшая, но есть перспективы развития, молодой коллектив и возможность заработать на доп.проектах. Короче говоря, как бы сказал [С.] Дружко, казалось, живи да радуйся — как бы не так.

В назначенный день в десять часов утра я стояла как лист перед травой у стен редакции. Проводили, прикрепили куратора — девушку-ровесницу, которая, в принципе, объясняла все очень доходчиво. После проверки моей только что написанной новости, гордо похвалила: «Для первого раза неплохо». В журналистике я еще со школы работаю, конечно, ну ок. Несколько смутило, что каждую статью нужно носить на проверку куратору, причем исключительно распечатанную на бумаге, но об этом позже.

Предстояло написать пять новостей на сайт района до шести вечера. «Фигня»,  — подумала я в десять утра,  — «Пять новостей да до шести вечера! До шести вечера времени хоть [censored] ешь! Успеем!» Пока не выяснилось, что жизнь в районе — не безумный карнавал и даже за выходные ничего особенного не случилось.

- Нет-нет, у нас ничего нового не произошло,  — отвечали мне в одном учреждении по телефону.

 — Да мы же вам уже все рассказывали! Не вам? Ну, значит, вашим рассказывали! — вторили в другом.

Я была готова взвыть и судорожно шерстила социальные сети. «Быстрее, быстрее!» — командовала куратор. Естественно, о том, чтобы пообедать или отлучиться в туалет (даже не лишний раз, а первый за день), речи быть не могло. Чудом купила воды и чудом сделала глоток. «Быстрее, быстрее…» Время неумолимо двигалось к шести.

В 17:55 с высунутым языком и новостью про местных гаишников побежала к куратору. Торможу.

 — Я не твой куратор,  — произнесла прикрепленная ко мне девушка.

Я остолбенела с ощущением психического расстройства, полученного за рабочий день. Но все обошлось: оказалось, что прежде прикрепленная замещала моего настоящего куратора. Ею оказался еще более странный персонаж. Мою статью она вычитывала крайне медленно, вносила какие-то нелепые правки (велела в новости спорта заменить слово «команда» на «коллектив», хотя коллектив у нас обычно вокально-инструментальный или, как минимум, рабочий, каким боком тут футбольный клуб неясно). На мою просьбу проверить текст с монитора, а не распечатанный, поскольку время поджимало, ответила надменным категорическим отказом. Да, я в курсе, что такая практика применяется, когда занимаешься редактированием, но время идет же. Нам к сроку сдавать же. Общее дело же.

К слову о неоднозначных правках: некоторые особо дикие замечания я попыталась оспорить, приводя в пример элементарные правила стилистики. На что куратор ответила: «Нет, будет как я сказала, у меня вообще-то опыт есть». Я чуть не упала. Тебе чуть за двадцать, твой опыт мало чем отличается от моего, ты не Познер и не Гордон, почему я должна принимать твое мнение, причем ничем не обоснованное, как единственно верное?! Что за хрень?!

В общем, позволила себе не согласиться и удалилась. Кстати сказать, пять новостей в тот день мы общими усилиями так и не набрали, пришлось добивать план новостями общегородского масштаба. Бред, конечно.

В конце дня кураторша всех времен и народов подозвала к себе со словами:

 — Может быть, мы с тобой не поладили, НО ЭТО Я решаю, останешься ТЫ ТУТ ИЛИ НЕТ.

Моя родная речь оказалась забытой с концами. Ты работаешь корреспондентом в газетенке, которую у метро раздают (я в данный момент тоже, ну да ладно), откуда такое самомнение?! Откуда столько понтов?! Я хоть и у окна сидела, но очереди, уходящей за горизонт из желающих тут работать, не наблюдала. Да и потом, к ней как к человеку у меня претензий быть не могло. А вот как к специалисту- вагон и маленькая тележка. И вот, девушка, дрожа, чуть ли не со слезами на глазах, лепетала, что это я взъелась на нее, что она больная и несчастная, что я не хочу ее признавать как свое непосредственное начальство из-за предвзятого отношения и личной неприязни. Я выслушала ее, на том и закончили. Горбатого могила исправит.

Мой рабочий день близился к завершению. На ватных ногах я поползла по коридору опен спейса.

 — А ты обедала? — вдруг спросила меня куратор номер 1,  — Как это?! Иди поешь!

 — Так сдавать в шесть нужно было…

 — А, ну так ЭТО Ж условно!

Чево, ешкин кот?! условно?! ТАК какого Ж ХРЕНА ТЫ МНЕ ЭТИ тараканьи БЕГА устраивала? конечно, Я НЕ ЕЛА, ЗАТО ТЫ пожрала двадцать РАЗ! молодец!

Смеясь, плача, ужасаясь, смеясь плача и ужасаясь, я бежала из здания редакции к метро. За коллектив с одной стороны, можно было поставить однозначную единицу. С другой стороны, остальные работники «Вечерки» весьма отзывчивые и дружелюбные люди, к которым можно подойти с любым вопросом. Поэтому по итогу — две звездочки.

Тут еще писали, что устраиваться сюда могут разве что вчерашние выпускники вузов. Я бы не советовала этого делать. Вернее, не так: кому хочется острых ощущений и необоснованного пафоса — вам сюда. Если нет — бегите, глупцы!