ПАО "Аэрофлот": отзыв сотрудника

Почему по закону рабочий день должен длиться 8, а не 10, 12 или 14 часов? Почему работодатель обязан платить компенсации трудовых травм? Зачем государство хотя бы формально регламентирует условия труда, защищает коллективные договоры и содержит трудовые инспекции? Большинство воспринимает все это как естественный порядок вещей. Но так было не всегда. Содержание: Трудовые инспекции Возникновение коллективного договора Трехсторонняя комиссия Так что же делать? Почему нужно боротьсяНа заре промышленной революции английские города заполнились толпами нищих, безработных людей. Это были вчерашние крестьяне, лишившиеся своих наделов из-за концентрации земельной собственности в руках помещиков (джентри). Полностью потеряв традиционный источник пропитания, новые горожане готовы были браться за любую работу.тим пользовались хозяева мастерских и мануфактур: им можно было платить гроши, едва достаточные для существования, они готовы были жить в самых ужасных условиях, а травмированных или состарившихся с легкостью можно было заменить новыми. Так появился рабочий класс в его современном виде — массы городских жителей, чьим основнымисточником дохода является наемный труд. Фабричные казармы, Российская ИмперияВремя шло, мастерские превращались в мануфактуры, мануфактуры в фабрики, и вместе с ними менялись обслуживающие их рабочие. Разорвав связи с крестьянской общиной, они образовывали новые городские сети отношений, а укрупнение производств, приводившее к концентрации работников, лишь подстегивало этот процесс. В результате, в рабочей среде стали возникать профессиональные объединения. Они боролись за улучшения условий труда, повышение заработной платы и соблюдение договоров. Если заменить пару-другую строптивых рабочих было сравнительно легко, то сопротивляться требованиям сотен, а тем более тысяч было значительно труднее. Пусть у них не было ни политической, ни экономической власти, но остановка работы приводила к простою производства, что в свою очередь вело к убыткам. И часто капиталисты были вынуждены идти на мировую. Конечно, были попытки законодательно запретить рабочие объединения, но в долгосрочной перспективе они оказывались неэффективны. Со временем рабочих становилось только больше, а условия их жизни были столь тяжелы, что запреты скорее подстегивали радикализм требований и форм борьбы. В итоге, «дешевле» оказывалось легализовать профсоюзы и согласиться с некоторыми из их требований. Постепенно аналогичные процессы стали протекали по всему миру. Не была исключением и Российская империя. Госзащита труда в России: Трудовые инспекцииВпервые трудовые инспекции возникли в Англии в 1802 году. Первоначально они должны были контролировать ограничения, наложенные парламентом на детский труд (не более 12 часов в сутки, запрет на ночную работу). Закон был внесен одним из промышленников под нажимом общественности, но на практике он не заработал: за выполнением должны были следить сами фабриканты и аффилированные с ними лица. Лишь к 1830 году инспекции стали более автономны от владельцев фабрик и понемногу начали работать. Это совпадало с расцветом профсоюзного движения. Совпадение? Вряд ли. До Российской Империи все это дошло лишь к 1890 году, когда было принято законоположения о работе малолетних, подростков и женщин. Как и в Британии, введение ограничений совпадает с ростом в России сй. Параллельно с уступками вводятся жесткие меры для пресечения рабочих протестов: В законе 1886 года говорилось, что «за прекращение работ на фабрике или заводе по стачке [то есть сговору между собою рабочих] с целью принуждения фабрикантов или заводчиков к возвышению заработной платы или изменению других условий найма до истечения срока», подстрекатели подлежали заключению в тюрьму от 4 до 8 месяцев, а прочие участники — от 2 до 4 месяцев. [Ф.] мотивации труда в российском фабрично-заводском законодательстве. 1835−1917 гг.)К 1914 в ведение инспекции включили все предприятия, кроме государственных, наздор за которыми все так же остался в руках их же начальства. И вновь это происходит на фоне подъема рабочего движения — количество стачек выросло с 1910 года в 11 раз. Уже после революции инспекция пережила несколько метаморфоз: короткий срок просуществовав в виде выборного органа, она перекочевала в Наркомат труда, а затем с 1933 года слилась с профсоюзами, уже потерявшими какую-либо независимость от главного нанимателя — государства. В итоге инспекция труда в СССР выполняла функции государственного надзора за охраной труда на местах, будучи формально «общественным органом» при профсоюзах, но имея полномочия госоргана. Вкупе с профсоюзами, инспекция занималась надзором за выполнение указов центральной власти. Разумеется, независимость и эффективность «борьбы за права трудящихся», которую контролировал главный наниматель — государство, вызывает вопросы. В современной России инспекция труда возродилась лишь в 1994 году, благополучно проворонив как кооперативный, так и ранний рыночный этап новой российской экономики. Трудовая сфера современной России — это забавный Франкенштейн, рожденный на стыке эпох, когда государственный капитализм сменился частным. Институты охраны труда, которые были гарантированы в СССР по идеологическим причинам, частично перекочевали в рыночную Россию, но не были адаптированы к ее реалиям. Советское трудовое право было направлено на повышение производительности труда: меньше тунеядцев, больше стахановцев. Арбитраж между участниками трудового процесса (работником и работодателем) не был приоритетом, так как главным работодателем было само государство. Несмотря на это, защита через трудовую инспекцию возможна. Тысячи чиновников и инспекторов по всей стране, при всем их таланте, не могут лишь имитировать видимость работы. На сайте инспекции даже есть статистика штрафов, а работодатели все же опасаются проверок. Однако, являясь государственным органом, инспекция лишь формально выполняет функцию «защиты интересов труда». Это значит, что эффект зависит от политической и рыночной ситуации: заемный труд плох, но когда речь идет об инвестиционной привлекательности, то почему бы нет?; валится экономика и не хватает бюджетных средств? — максимум штрафов за нарушения охраны труда. Кроме того, не стоит недооценивать возможность реформы трудового законодательства, которые способны в любой момент превратить инспекцию в еще более бесполезный орган. В 2017 году РАНХиГС провел опрос, который показал, что менее половины молодых людей (до 30 лет) хотят официального трудоустройства, а четверть заявили, что не могли устроиться иначе. Учитывая качество социальных услуг нашего государства, нежелание молодых работников делится с ним налогами и вовлекать его в свою жизнь хорошо понятно. Но это нежелание также ставит под вопрос возможность защиты трудовых прав. Возникновение коллективного договораОдним из ярких проявлений «политики примирения» в рыночных странах и в частности в России, стали коллективные договоры между представителями профсоюзов и работодателей при посредничестве властей. В России все началось с Бакинской забастовки, где результатом стало заключение первого коллективного договора, который министр внутренних дел империи в сообщении местному губернатору описал так: laquo;Проявленная нефтепромышленниками уступчивость… обратила на себя внимание его императорского величества государя императора, так как уступчивость эта может отразиться чрезвычайно неблагоприятными последствиями на других фабричных и заводских районахraquo;. После этого коллективные договоры были лишь единичными случаями. Однако уже после Октябрьской революции они стали важной частью экономической жизни и каждый работодатель был обязан заключать с сотрудниками подобный договор. Такая практика была актуальной до тех пор, пока имелась какая-либо частная собственность. Поэтому после окончания НЭПа договоры стали уже не способом определения отношений, а идеологической практикой, которая должна было создать у рабочих ощущение участия в производстве и политике. Как и профсоюзы в СССР, этот инструмент очень сильно изменил свое значение. Смысл коллективного договора вернулся лишь во времена рыночных реформ 1992 года. И сегодня его суть такая, же как и в других рыночных экономиках, но с одним важным исключением — в России практически отсутствуют независимые профсоюзы, которые способны продавить такой договор на выгодных для работников условиях. Кроме того, есть и юридические претензии к институту договора: российское законодательство позволяет разрешать конфликты по коллективному трудовому договору в индивидуальном и коллективном порядке. В индивидуальном порядке, конфликты разрешаются через суд, так же как и в случае стандартного трудового договора, а в коллективном через посредничество трудового арбитража, который в отличие от суда не имеет принудительных инструментов. Единственным механизмом давления при коллективном порядке является забастовка (возможность забастовки при невыполнении коллективного договора отдельно прописана в законе). При этом, ни один из способов не обладает приоритетом и, следовательно, удовлетворение индивидуальных претензий не защищает работодателя от коллективных и не снимает угрозу легальной забастовки и наоборот. В итоге, коллективный договор превращается в очень аморфный инструмент, который практически не обладает преимуществами для наемных работников (они могут организовать забастовку и без него) и так же не любим работодателями. Самым активным «договорщиком» в России является государство, в казенных учреждениях «коллективные договора» заключены повсеместно. И почти на любом сайте вы можете найти их. Но вопрос остается прежним — кто гарантирует исполнение договора? Если государство, то быть гарантом и заинтересованной стороной — нелепо. Если профсоюз — то он должен быть автономным и дееспособным — чего не скажешь о львиной доле профсоюзов, имеющих такие соглашения с госорганами, почти все они входят в федерацию «независимых профсоюзов», почти полностью аффилированную с правящей партией. Трехсторонняя комиссияЭто федеральный координационный орган, который включает в себя три стороны: представителей работодателей, представителей государства и представителей работников. Регулируется деятельность соответствующим ФЗ. История подобных комиссий возвращает к идее «социального партнерства» между работником и работодателем.1938 год стал фактическим годом рождения «трехсторонней комиссии. Произошло это в Швеции, и стало либеральной попыткой преодолеть кризисы и расслоение в обществе. Похожие попытки предпринимались и в других странах, например в США итогом стал «Новый курс» Рузвельта, который закончился некоторым смягчением социальной напряженности, а затем перешел в «охоту на ведьм» и привел к принятию законов против профсоюзов. В России и постсоветских странах вопрос встал вместе с реставрацией рыночных отношений. Венгрия, Чехия, Казахстан, Россия пошли по пути создания трехсторонних комиссий «сверху». В России этот орган был сформирован в 1992 году на базе федерального закона, который регулировал коллективные договоры. Занимается комиссия консультациями и регулированием собственных решений. Последние принимаются лишь с согласия всех сторон, но никаких принципиальных полномочий у комиссии нет. Все влияние на законы идет «с согласования» (фраза из ФЗ) с органами власти. К тому же, со стороны работников выступают в основном главы лояльных государству и работодателям профсоюзов, вроде ФНПР. Поэтому вся деятельность комиссии сводится к бесконечным заседаниям и мелким законопроектам корректирующим уже имеющиеся законы. Об эффективности органа можно судить на примере пенсионной реформы, которую не поддержали профсоюзы на одном из заседаний РТК (Российской трехсторонней комиссии). В итоге «их позиция была зафиксирована». И все. На ход дела это нисколько не повлияло. Возможно от этого органа был бы смысл, если бы он имел возможность наложения вето на соответствующие законодательные инициативы, но даже в этом случае у двух участников (работодателей и государства) гораздо больше общих интересов, а независимость laquo;представителей наемных работниковraquo; также не внушает доверия. Так что же делать? Основная причина возникновения институтов защиты труда — компромиссы с рабочим движением. Оно появилось в ответ на ужасающие условия жизни и труда. Упорная борьба не угасла от жестких законов, запретов профсоюзов и рабочих объединений, расстрелов и казней профсоюзных деятелей. С силой многомиллионного движения пришлось смириться и пойти на уступки. Эффективность государственных органов защиты труда может быть основана лишь на постоянной тени страха перед организованным рабочим движением. Внимание работодателя должно быть направлено не на государственные органы, на деятельность которых крупный бизнес в силах повлиять через коррупцию или лоббизм, а на принципиальные и многочисленные рабочие ассоциации. Последние могут быть как в форме профсоюзов, так и менее официальных структур, дабы избежать бюрократизации и коррумпированности. На нашем сайте опубликована инструкция по созданию сети солидарности, на данный момент это наиболее доступная тактика для тех кто вступил в конфликт с бывшим боссом. Она больше подходит тем, чьи работодатели зависят от публичной репутации, например различные конторы из сферы услуг. Во многих случаях эта тактика способна принести результат в течении нескольких акций, однако это не панацея и всегда находятся твердолобые бараны, готовые к тому что их репутация пробьет плинтус. Для любителей комплексного подхода существуют профсоюзы, которые способны создавать набор постоянных проблем, если профсоюз более-менее боевой. В России таких мало и значительная часть входит в «Конфедерацию труда России». Однако если в вашем регионе профсоюза нет, ничего не мешает вам его создать, благо на сайте упомянутой КТР достаточно советов по профсоюзному органайзингу. Почему нужно боротьсяОбщество, государство, да и весь мир в целом всегда находятся в движении. Никто не может утверждать, что те трудовые гарантии, что есть сегодня, останутся у нас завтра. Смена правительственного курса, кризис или любой другой политический вираж может привести к устранению даже тех немногих социальных гарантий, которые есть сегодня у россиян Неолиберальные реформы в Греции и Франции, повышение пенсионного возраста в России — все это показатель слабости рабочего движения перед современными финансовыми и государственными элитами. Государство стремится создать иллюзию надежности и долговечности своих социальных институтов, но их фиктивный, необязательный характер хорошо знаком любому обитателю России. Трудовые права нужны тем, кто трудится. Они не требуются бизнесменам и политикам, до тех пор пока от этого не начнет страдать производительность труда на их предприятиях. Если не отстаивать свои интересы, то мизерная зарплата и 10-ти часовой рабочий день, это вполне достижимое будущее, которое, разумеется, будет обосновано некой «необходимостью» или «национальными интересами».Выбор всегда небольшой, либо «затягивать пояса» на собственном горле, внимая гласу «сверху», который в любом случае обоснует экономическую необходимость. Или же готовится к борьбе.